Кларин и президент Кристина Фернандес де Киршнер
Когда Нестор Киршнер передал президентскую ленту своей жене, он имел 70% положительного образа, самый высокий показатель в истории Аргентины для президента, закончившего срок. Кристина, набравшая на выборах 45,29% голосов, не получила начальной поддержки от Кларина как другие президенты. В первые выходные после вступления на должность Кристины Киршнер Кларин опубликовал серию статей, критикующие правительство, об энергетическом кризисе, инфляции, манипуляции статистическими данными и близостью к Уго Чавесу. Положительный образ правительства снизился с 56% в январе 2008 года до 26% в мае 2008 года. Газеты такое снижение популярности отнесли к тому, что набранные голоса на выборах больше относились к ее мужу, к ощущению, что она не самостоятельна и даже к внешнему виду: многих обеспеченных дам раздражал ее внешний вид, фривольный стиль, распущенные волосы, коллекция одежды и обуви... Они хотели видеть президента строго одетую в стиле Хиллари Клинтон. При этом Кристина имела привычку говорить с поднятым пальцем как учитель, который отчитывает.
Комиссия по защите конкуренции должна была разрешить вопрос слияния двух самых крупных операторов кабельного телевидения: Мультиканаль и Каблевисьон, которые покрывали 75% Буэнос-Айреса с пригородами, 85% провинции Санта-Фе, 96% провинции Кордоба. Условием слияние было, что Кларин отказывается от прав на трансляцию футбольных матчей и продаст часть активов в городах, где Мультиканаль и Каблевисьон были единственными операторами.
В 2008 году Магнетто заинтересовывается в приобретении телефонной компании Телеком. До 2003 года Телекомом владели: 52% Телеком Италия и 48% Телеком Франция, когда французы продают свою часть аргентинской группе Вертхейн. В 2007 году Телефоника Испании, которая контролирует Телефонику Аргентины, купила 42% итальянской компании Телько, кторая владела 12% Телеком Италия. Анибаль Фернандес: "Это может стать политической ошибкой дать еще больше власти группе, которая уже сейчас имеет большую власть. В скорости, когда началась национальная забастовка производителей сельхозпродукции, канал Тодо Нотисьяс 24 часа в сутки транслировал перекрывание дорог, марши и битье в кастрюли против правительства. Согласно Нестора Киршнера, Магнетто предложил полную поддержку правительства взамен на возможность купить Телеком. Забастовка продлилась 129 дней и закончилась, когда вице-президент Хулио Кобос проголосовал против проекта и резолюция не была принята. После этого конфликта общество разделилось на тех, кто за, и на тех, кто против. Стали обычными разговоры в семьях, с друзьями, знакомыми, сослуживцами, как 60 лет назад, о плюсах и минусах правительства.
Во время парламентских выборов 2009 года Кларин полность поддержал оппозицию и продвигал таких кандидатов как Эдуардо Дуальде, Элиса Каррьо и Франсиско де Нарваес. На этих выборах киршнеризм потерял места почти во всех дистриктах страны и контроль в обеих палатах парламента. Кларин написал о конце киршнеризма и начал сомневаться дотянет ли президент до конца срока своего мандата.
Конфликт с Кларином продолжился во всех сферах и оказал влияние на культуру, экономику и политику. Правительство создало телевизионную программу 6,7,8, в которой начало критиковать оппозицию и гуппу Кларин. Возникает понятие воинствующего периодизма.
Правительство провело консультации по новому закону о средствах массовой информации с видными представителями общества: артистами, бизнесменами, мыслителями, журналистами, представителями культуры, образования и литературы. Всего около 800 представителей, сам Кларин подсчитал, которых правительство "выиграло" на свою сторону.
Во время национальной забастовки производителей сельхозпродукции эти представители общества увидели возрождение в Аргентине классового общества. Было опубликовано открытое письмо, в котором критиковали некоторые СМИ как они подают информацию. "Вынашивают искажение того, что происходит, распространяют предрассудки и расизм более дикий и спонтанный, без ответственности чтобы объяснить, чтобы дать адекватную информацию."
Правительство также привлекло на свою сторону политические движения, которые увидели в Кларине группу, концентрирующую власть, и были готовы урезать эту власть.
Также как и с Альфонсином Кларин использовал все возможные средства, чтобы новый закон не был принят. Для этого использовал все свои газеты, каналы на радио и телевидении, подал жалобы в национальные и международные форумы, провел лоббирование Конгресса и судебных органов, заявил, что это закон "затыкания рта" и назвал его "Закон о СМИ К»
Согласно правительству, закон служит для плюрализации СМИ и мнений и децентрализации властьи крупнейших групп страны, разделив радиоспектр на три части: государство, частные компании и другие некоммерческте организации. Согласно Кларин, закон служит, чтобы дать "авторитарному правительству" полный контроль над информацией и мнениями.
Закон номер 26522 о СМИ был принят Конгрессом ранним утром 10 октября 2009 года и в тот же день опубликован. Через несколько недель Кларин смог добиться в судебном порядке, чтобы статьи закона 45 и 161 к нему не применялись пока не будет рассмотрено являются ли эти статьи конституционными.
Согласно Кларин, статья 45, которая ограничивает количество лицензий "поддерживает официальные СМИ и топит независимые, чтобы повлиять на свободу слова, делая их зависимыми от государственного финансирования". А статья 161, по которой устанавливаются сроки сокращения капиталовложений для тех компаний, которые не выполняют закон. "Государство не признает лицензии, которые само же и выдало, отменяя их досрочно. Таким образом хочет заставить замолчать СМИ, которые не может контролировать, и нарушает конституционные права, такие как свобода слова."
Также во время обсуждения закона Освальдо Папалео, родственник Давида Грайвера, подал жалобу на то, что фабрика бумаги Папель Пренса была отобрана у семьи под пытками. С 2010 открыто уголовное дело по покупке фабрики. Предполагается, что фабрика была продана при поддержке военной диктатуры в обмен на молчание СМИ о преступлениях военной хунты.
Правительство подготовило доклад "Папель Пренса: Правда", в котором доказывалось, что приобретение фабрики было не только экономическим преступлением, но и преступлением против человечества.
Президент Кристина Киршнер объявила о том, что предоставит на рассмотрение доклад в Конгресс, в котором на тот момент правительство не имело большинства, проект закона, по которому производство и продажа бумаги являются "национальным интересом".
В следующие недели случай Папель Пренса заполнил все газеты и новости по телевидению. Кларин настаивал, что правительство хочет контролировать печатные издания с помощью решений выделять бумагу или нет. Правительство обвинило фабрику в продаже бумаги по заниженным ценам газетам Кларин и Ла Насьон, а другим газетам по рыночной цене.
В декабре 2011 года был принят закон, по которому производство и продажа бумаги объявлялись национальным интересом и фабрика попала под конроль государства.
Правительство назвало Кларин экономической группой, имеющей концентрированную власть, которая врет, чтобы получить еще больше власти.
В 2011 году правительство договорилось с аргентинской футбольной ассоциацией, чтобы трансляции матчей стали снова свободными. Для этого государство оплачивает 600 миллионов песо в год. Кларин подал в суд на АФА и выиграл компенсацию в размере 12 миллионов песо в день.
В СМИ страна перестала представляться как страна удачно вышедшая из кризиса 2001 года и имеющая экономический рост, а стали появляться такие фразы "глубокая реформа государства", "открывает кредитные линии, чтобы активировать потребление", "Кристине нужны деньги и она объявляет мораторий". Начались обвинения правительства в авторитарности, монархичности, "демократия в опасности", то есть о стране нельзя сказать ничего хорошего. Себастьян Вайнрайч: "открываешь Кларин, и с первой до последней страницы видишь только негатив и говоришь, в какой же стране мы живем..." Последствия конфликта между правительством и Кларином: Кларин уменьшил циркуляцию газет и потерял в экономическом плане, также потерял автоматическое доверие читателей. Со своей стороны правительство потеряло поддержку высших и средних слоев населения городов.
|