Китти Сандерс: «Я хочу покончить со стереотипами относительно правой политики в Латинской Америке»
Ув. Константин Барановский взял у меня интервью для бизнес-портала Businessportal.Pro. Поговорили о моей русскоязычной книге, латиноамериканской политике, перспективах и инвестициях.
Почему новую книгу, посвященную правой Латине, пишете на русском языке? Так ли уж важно, чтобы здесь понимали, что и как происходит в Латинской Америке?
– Я действительно пишу в основном на испанском. Однако новая книга — это такой своего рода просветительский проект, с помощью которого я хочу покончить со многими мифами, касающимися латиноамериканской правой политики 1940-2010-х. Латиноамериканистика в России изучается с сильнейшими перекосами влево, подаётся в советском стиле, и это ещё в лучшем случае; есть и гораздо более дикие и бредовые тексты, напоминающие смесь из Хармса и знаменитого «письма Мартину Алексеевичу». При этом подобная макулатура всерьёз изучается студентами и интересующимися людьми, на неё ссылаются в научных работах, а вредные мифы кочуют из поколения в поколение. Меня совершенно не устраивает такая ситуация; кроме того, мне неприятно видеть, как Россия, вместо того, чтобы восстанавливать гуманитарные науки, продолжает советскую традицию их угробливания.
Я не знаю, насколько важно, чтобы в России понимали, что и как происходит в Латине, однако я знаю, что России жизненно необходим исторический опыт, касающийся деэтатизации, усиления институтов частной собственности, противостояния «всемогущему правительству», восстановления консервативных традиций — не «консервативных» в стиле Мизулиной и Милонова, а реальных, связанных с частной собственностью, бизнесом, рынком, благотворительностью, устойчивой и разумной правовой системой, национальной философией. Учитывая тот факт, что исторический путь России был прерван большевиками, которые поставили на стране длительный и крайне травматичный эксперимент, для его восстановления придётся обращаться к весьма специфическому опыту нац- и госбилдинга, и в этом частично может помочь опыт ибероамериканских правых, которые, вопреки революциям, гражданским войнам и левым режимам, смогли избежать саморазрушения и не утратили собственный путь, если можно так выразиться.
Кроме того, у меня есть и научный интерес. Я хочу сделать книгу, после которой писать откровенные выдумки будет невозможно. Нельзя будет сослаться на какого-нибудь советского вруна, типа Аларкона, который горестно сообщал, что в Чили «за весь пиночетовский период сняли только два фильма» (в действительности при Пиночете чилийский кинематограф продолжал развиваться, и в ту эпоху, помимо основной массы фильмов и сериалов, были снято две лучшие чилийские картины за всю историю национального кинематографа, по оценке самих чилийцев). Не получится сказать: «А я не слышал ни про какой левый террор в альендевской Чили, а ещё у меня есть выдуманный друг-профессор из Чили, так вот он тоже ничего не слышал, поэтому его и не было, а Пиночет — военный преступник». Потому что есть чилийские фундаментальные исследования, опровергнуть которые невозможно. В книге будет очень много ссылок, я работаю с архивами и свидетелями и, в отличие от многих «латиноамериканистов-популяризаторов», использую материалы на нескольких языках (испанский, португальский, английский, французский).
Книга будет распространяться бесплатно и максимально широко: я просто выложу её в сеть, откуда каждый сможет её скачать и прочитать. Средства на неё я собираю методом краудфандинга.
– В массовом сознании, да и в сознании элит до сих пор сидят советские стереотипы про военную хунту в чёрных очках, а как на самом деле обстояли дела, скажем в Чили при Пиночете и в постпиночетовский период? В других странах континента? Насколько влияют на ситуацию США? Россия?
– Это очень сложный вопрос, требующий ответа невероятного объёма. По поводу пиночетовской Чили я скажу так. Это была умеренная военная диктатура, которую возглавляли военные, ориентировавшиеся на концепцию чилийской идентичности и католицизм. Социальные доктрины им прописывали католические философы, и вояки вполне успешно следовали этим доктринам. Безусловно, были некоторые перегибы, к режиму был ряд претензий (например, затягивание реформ в области материнских имущественных прав, или чрезмерные цензурные запреты в 70-х), однако в целом режим Правительственной хунты был одним из наиболее вменяемых в регионе.
Экономически Чили поначалу сильно трясло, поскольку предыдущие администрации сделали всё, чтобы развалить экономику страны. Было сильно убито сельское хозяйство, разорваны международные связи, заигрывание с профсоюзами и левыми террористами тоже не прибавили стране инвестиционной привлекательности. Проводились обширные национализации. К началу 80-х вояки, юристы, экономисты и трудолюбивые чилийцы вытянули страну из ямы, и ситуация было стабилизировалась, однако тогда же разразился мировой финансовый кризис; если бы не он, «чилийское чудо» случилось бы ещё раньше. Собственно, за более подробным описанием я отправляю читателей к своей статье «Три волны латиноамериканской правой политики XX-XXI веков. Пиночет и Стресснер», она опубликована у меня на сайте.
В постпиночетовский период Чили придерживалась капиталистического пути. Страна развивалась и процветала, особенно по меркам региона. Уровень коррупции там низкий, лёгкость открытия и ведения бизнеса — высокая. Несколько мешает избыточный социальный консерватизм — простые чилийцы крайне скептически относятся к каким-то культурным новшествам, поэтому если вы попытаетесь создать там модное СМИ, или начать какой-то ультрасовременный интернет-бизнес, вас, скорее всего, постигнет неудача. Самое смешное, что часть элиты, в том числе из консервативных фамилий, вполне открытые люди; например, Мигель, брат Себастьяна Пиньеры, очень продвинутый мужик. Но внешняя сторона Чили — это спокойная семейная благопристойность, и они за эту витрину довольно сильно держатся.
Но в целом в стране всё хорошо. Второй срок Бачелет, правда, внушает опасения: она уже крепко вросла в кресло, обнаглела и двигает откровенно социалистические тезисы, да и студенчество вновь подмяли под себя левые, и даже по полной «протестировали революционный потенциал» во время президентства правого Себастьяна Пиньеры.
Россия никак не влияет на происходящее в Чили, поскольку у двух этих стран, как мне кажется, нет ни общих экономических интересов, ни каких-то точек пересечения. Чили довольно правая, она состоит в правом Тихоокеанском Альянсе, Россия же традиционно отдаёт предпочтение левым режимам и союзам.
США влияют… средне, пожалуй. Чили ведёт очень самостоятельную политику, она вовлечена в огромное количество международных договоров и структур, и, благодаря ставке на бизнес, она достаточно твёрдо стоит на ногах.
Что до других стран региона… Аргентине не повезло сначала с Пероном, а затем и с последней военной хунтой, она была некомпетентной и под конец умудрилась ввязаться в маленькую, но далеко не победоносную войну с Британией. После хунты к власти пришёл Альфонсин, омерзительный совершенно персонаж, и тоже абсолютно некомпетентный. Только с приходом Менема всё более-менее стало налаживаться. Однако потом началась стандартная картина: кризис, чехарда лидеров, ну и под конец власть взяли хустисиалисты. В Аргентине недавно закончилось правление Киршнеров, практически окончательно добившее экономику страны. Кристина шла абсолютно стандартным путём: секретила и подделывала статистику, жёстко регулировала курсы валют, закрывала неугодные медиа (или банально выкупала их — так закончились несколько неплохих радиостанций), давила бизнес, добивала армию и обескровливала полицию. Макри, Прат-Гай (министр финансов) и остальная команда попытались решить проблемы одним рывком, но ситуация такова, что вся система представляет собой проблему. В итоге новая администрация многое сделала за год, но «рывка» не получилось. Многие проекты, связанные с энергетикой, так и остались проектами — на них нет денег. Параллельно идут суды над киршнеристами, которые наворовали огромное количество денег и имущества, но… справедливостью сыт не будешь.
Народ реально тошнит от левых, на улицах часто видны самодельные плакаты, на которых Киршнеров называют предателями, выродками и т.д., однако постепенно приходит и разочарование в Макри и его команде; до реальной усталости ещё далеко, но в перспективе такими настроениями могут воспользоваться какие-либо левопопулистские силы. На самом деле, новая администрация очень старается, но здесь нужно менять всю систему, пусть частями, но всю, она абсолютно неадекватная, коррумпированная и прогнившая.
Аргентине следует идти консервативным путём: сначала отвоевать те рыночные ниши, в которых она сильна (агросектор, алкогольные напитки, порты, туризм, в перспективе — энергетика, etc.), привлечь инвесторов, проведя приватизации, снизив таможенные пошлины и радикально порезав госаппарат и налоги; затем, выйдя из кризиса, вложиться в обновление нескольких устаревших, но перспективных индустриальных объектов, и начать производить востребованную высокотехнологичку (например, медицинское оборудование и медикаменты — задел уже есть). Увы, если принять такую программу — на улицы выйдут профсоюзы, которые очень сильны в этой стране. Они-то точно не захотят усиления агросектора и «возрождения земли», это очень сильно ударит по ним.
В Бразилии я вообще не представляю, что нужно сделать для исправления ситуации. Там просто сплошные лень, воровство, взаимные обвинения и подковёрная возня. Есть много талантливых людей и прекрасных бизнесменов, но им не дают дорогу «профессиональные политики», которые всё норовят получше устроить народное счастье, набивая собственные карманы. Прекрасно, что сместили Дилму; посмотрим, кого выберут после Темера.
В Колумбии Мануэль Сантос, который при Урибе косил под ястреба, оказался птицей совершенно другого вида: он начал петь о дружбе с ультралевыми террористами. Разумеется, в процессе «примирения» участвуют Куба, Венесуэла и прочие террористические государства региона. Самое смешное, что на референдуме колумбийцы проголосовали против мира с FARC, это был пронзительнейший момент, я целый радиоэфир здесь этому посвятила. Абсолютно героический народ, который не желает прощать десятилетия убийств, насилия, грабежа, пыток, крови и унижения, если бы я могла, то обняла бы каждого из них, кто сказал: «Нет». Тем не менее, Сантос сказал, что «миру — быть» и продолжает продавливать свою точку зрения. Очевидно, венесуэльские и кубинские «партнёры» требуют отработать оплаченное. Если «мир» будет заключён, то FARC и ELN легализуются и пойдут в политику. Учитывая, что у этих организаций колоссальное количество денег, получаемых с наркотрафика, рэкета и торговли оружием, их партия сразу же станет очень влиятельной, и Колумбия вполне может превратиться во вторую Венесуэлу.
Влияние России в Латине чувствуется, но оно значительно слабее советского и имеет те же системные недостатки: власти РФ просто не понимают, как работать здесь, и к тому же ставят на левых. В результате их будут либо кидать, либо сносить поставленных ими лидеров. Всё это мы уже проходили в 50-80-е, итог каждый раз был один и тот же. Причём у России наступает какая-то слепота, когда речь идёт о латиноамериканских правых; видимо, это следствие советского перекоса. Даже в 90-е, когда РФ, казалось, была открыта миру и мыслила довольно широко, никакого приличного взаимодействия не было. А какие были перспективы, учитывая тот факт, что наши отношения с Перу много десятков лет были очень тёплыми! Фухимори разве что лично по телевизору не приглашал Россию на перуанские рынки, в т.ч. рынок вооружения; он ссылался на российский опыт войны с террористами в ЧРИ, когда подавлял сендеристов и MRTA. В Аргентине был Менем — прекраснейший президент. В Колумбии правил Урибе. Были и инвестиционные, и антитеррористические перспективы. Но нет — на правых у России была просто какая-то аллергия в виде слепоты. Про нынешнее руководство и говорить нечего: «Чавес — лучший друг России», «Бразилия — первая буква в БРИКС», наверняка скоро всплывёт и связь между РФ, Венесуэлой-Кубой и Ираном-Хизбаллой. Последние довольно серьёзно проникают в Латину, а Россия как раз активно их поддерживает. Я иной раз читаю каких-то российских культурных деятелей или политиков, которые фотографируются с боевиками Хизбаллы, или рассказывают, как те их конвоировали (в качестве телохранителей), и поражаюсь просто. Нормально — «я и мои друзья-террористы».
В целом, подводя итог разговору о влиянии, здесь гораздо более заметно влияние США, Европы и Китая.
– Сейчас в Латине, по крайней мере, как это видится отсюда, главенствует левый дискурс. Насколько он адекватен задачам экономического развития стран и роста благосостояния граждан? Приведите позитивные примеры в экономике при правых руководителях?
– Сейчас Латина находится в переходной стадии: левый дискурс заканчивается, а правый пытается начаться. Строго говоря, первые симптомы больших перемен начались ещё в 2009, когда Гондурас выгнал левого президента Селайю в ответ на его попытку устроить себе антиконституционный второй срок, по примеру Эво Моралеса и при поддержке тогда ещё живого Чавеса. Затем в Парагвае импичментом сняли с поста Фернандо Луго. Каждый раз ответные реакции «левого латиноамериканского интернационала» были крайне агрессивными: Гондурасу угрожали военным вторжением сандинистская Никарагуа и чавистская Венесуэла; Парагвай же леваки (Киршнер, Руссеф, Моралес) просто объявили «страной, где произошёл антинародный переворот» и заблокировали его членство в Меркосур на год. Одновременно они смогли протащить в союз Венесуэлу: Парагвай был единственной страной, которая год за годом блокировала присоединение Боливарианской республики к Меркосур. Это, впрочем, не помогло Венесуэле: она продолжила тонуть в нищете и терроре, и в итоге в конце 2016 года её исключили из Meркосур за многочисленные нарушения демократических принципов и прав человека. Также довольно интересным было президентство Себастьяна Пиньеры в Чили, хотя сейчас о нём пишут абсолютный бред в стиле: «При нём стоимость недвижимости выросла в десятки раз» — вы можете себе вообще такое представить? Реально Чили при Пиньере даже не заметила экономического кризиса, а сам он проявил себя как довольно уверенный и компетентный лидер. Его в основном обвиняют в том, что в Чили шли масштабные студенческие протесты, а он якобы «жестоко их подавлял». Я видела эти бунты, с сожжёнными автомобилями, погромами и прочими прелестями; я также помню, как идеолог этих бунтов, Камилла Вальехо, каталась на Кубу, как к себе домой, и, если не ошибаюсь, даже выпустила там книгу. Карабинёры действовали очень профессионально; впрочем, я бы сказала, что их действия были слишком мягкими.
Окончательно «правый поворот» наметился в 2015-2016. Венесуэла стала нестабильной, в Боливии Моралеса прокатили при попытке в очередной раз переписать Конституцию под новый президентский срок, в Бразилии запустили процесс импичмента Дилме, в Гватемале коррупционера Отто Переса Молину заменили на «правого харизматика» Джимми Моралеса, ну а в Аргентине победил Маурисио Макри. Да, в Перу ещё ППК избрали, тоже правого, и сейчас идёт битва за «латиноамериканский Сталинград» — Эквадор, где долго правил ближайший соратник Чавеса-Мадуро Рафаэль Корреа, который сейчас пытается передать власть преемнику, которого, по иронии судьбы, зовут Ленин (Ленин Морено). Первый тур выборов прошёл, было три фаворита — левак Ленин Морено, правоцентрист Гильермо Лассо и правая Синтия Витери (я поддерживала её). Ленин планировал победить в первом туре, набрав более 40% голосов, но у него вроде не получилось. Почему я говорю «вроде» — потому что власти начали вести себя так же, как боливийцы, когда стало понятно, что Моралес не сможет переписать Конституцию под свой четвёртый срок. Они стали юлить, ссылаться на какие-то «неполадки», говорить, что «нужно несколько дней на то, чтобы разобраться». Всё это сопровождается колоссальными маршами протеста против Ленина Морено, сообщениями в континентальных СМИ, что 40% товарищ Ленин не набрал, и воплями из Каракаса про «попытку ультраправого фашистского переворота» (Чавес, Мадуро, Киршнер и Моралес так называли любое выступление против них, от протестов против отключения электричества до требований прекратить убивать оппозицию).
Позитивные примеры — да сколько угодно, хоть в прошлом веке, хоть в нынешнем. Начиная с Переса Хименеса, который за несколько лет превратил Венесуэлу едва ли не в страну первого мира; Стресснера, который, при всём авторитаризме режима, реально преобразил Парагвай; Уго Бансера, который был диктатором Боливии, да таким успешным, что его спустя много лет после прекращения диктатуры демократически избрали на пост президента; того же Пиночета с нашумевшим «чилийским чудом»… Были, конечно, и плохие примеры, ярчайшие — это аргентинская и уругвайская хунты. Управляли бездарно, грубо, брутально, с экономическими проблемами не справились, опозорили понятие «правый» перед всей нацией.
Более поздние — Менем (Аргентина), Фухимори (Перу; впрочем, его основной ошибкой было то, что он отчасти сам превратился в дракона, с которым боролся — поначалу он дерегулировал рынок и добился очень серьёзных результатов, однако затем начал передавать всё бо´льшие полномочия госбезопасности, которая взяла рынок под контроль, завязала все финансовые потоки на себя и в итоге Перу вернулась обратно к регуляции и коррупции, а Фухимори посадили). Чили, совмещавшая консервативный путь с крайним либерализмом в экономике, очень хороша. При Пиньере было очень комфортно жить, если бы ещё не постоянные левые протесты.
О нынешнем «поколении» говорить рано, они правят всего ничего. Но Макри однозначно положительный пример, за год сделано очень многое, хотя, разумеется, предстоит сделать ещё больше.
– Есть ли вариант для российских частных инвестиций в Латину? При каких условиях и что для этого нужно? Есть ли какие-то психологические особенности ведения дел латиноамериканскими бизнесменами? Насколько сильна коррупция? Ждут ли инвесторов в принципе?
– А почему нет? Россия — одна из стран мира, её частники вполне могут инвестировать, разумеется. В условиях «поправения» континента это довольно разумно. Другое дело, что, повторюсь, Россия предпочитает, в духе СССР, рассматривать Латину как некое бесформенное и бескультурное пространство, с помощью которого можно шантажировать США, и проникает сюда в основном не посредством частных инвестиций, а при помощи государственных интервенций. Т.е. в Венесуэлу приходит «Роснефть», которая, в общем-то, совсем не частная компания; руководство РФ «поддерживает демократически избранных товарищей, сражающихся за правду и независимость», типа Ортеги и Мадуро; внедряет пропагандистскую RT, выдаёт правительственные кредиты, покупая президентов. Эта тактика ещё со времён СССР работала плохо. С одной стороны, я вполне это понимаю: когда вы проникаете куда-то всей государственной мощью, меньше шансов, что на вас будут нападать профсоюзы, или что местное правительство начнёт препятствовать вашей деятельности. С другой стороны — этатизм не работает. Ручное управление рыночными процессами не работает. Прикармливание бешеных хорьков, типа Чавеса или Ортеги, тоже не работает, долгосрочного сотрудничества не выйдет: с уходом президента «чужаков» ещё немного подоят, а потом выкинут из страны.
Вложения: |
7-1024x379.jpg [ 150.68 КБ | Просмотров: 2669 ]
|
Комментарий к файлу: «Антикиршнеристские» плакаты авторства правых перонистов и других оппозиционеров
13736091_641777542666435_915288694_n-480x600.jpg [ 96.19 КБ | Просмотров: 2669 ]
|
Комментарий к файлу: Китти Сандерс и Мигель «Негро» Пиньера
pinera-600x450.jpg [ 49.37 КБ | Просмотров: 2669 ]
|
|